Глава II. Лошади и ослы
Лошадь
История лошади теряется в глубокой древности. Остатки этого животного в одомашненном состоянии были находимы в швейцарских озерных постройках «неолетического периода». В настоящее время число пород велико, как это можно видеть, справившись в любом трактате о лошади. Если мы возьмем только местных пони Великобритании, то мы обнаруживаем различия между пони Шетландских островов, Уэльса, Нью-Фореста и Девоншира; то же самое мы видим и на каждом отдельном острове великого Малайского архипелага. Некоторые из пород представляют большие различия в росте, форме ушей, длине гривы, пропорциях тела, форме холки, крупа, и в особенности головы. Сравните скаковую лошадь, тяжеловоза и шотландского пони по росту, сложению и характеру, и вы увидите, насколько различие здесь больше, чем между семью или восемью другими ныне живущими видами рода Equus.
Относительно индивидуальных изменений, которые не считаются характерными для известных пород и не настолько велики или вредны, чтобы их называли уродствами, я собрал немного данных. Г. Дж. Браун, из земледельческого училища в Cirencester, специально изучавший зубы наших домашних животных, сообщает мне, что он «несколько раз находил восемь постоянных резцов вместо шести в челюсти». Клыки свойственны только жеребцам, но иногда они, хотя и малых размеров, встречаются у кобыл. Число ребер с каждой стороны нормально восемнадцать, но Юэтт утверждает, что нередко бывает девятнадцать ребер, причем добавочное всегда лежит позади всех. Замечательно, что Риг-Веда приписывает древней индийской лошади, только семнадцать ребер; г. Пьетреман, обративший внимание на это обстоятельство приводит различные соображения в пользу совершенной достоверности этого показания, особенно ввиду того, что в прежние времена индусы тщательно считали кости животных. Я видел несколько заметок о вариациях костей ноги: так, г. Прайс говорит о добавочной кости в скакательном суставе и о некоторых ненормальных образованиях между tibia и astragalus, встречающихся весьма часто у ирландских лошадей и независящих от болезни. По словам Годри, у лошадей часто находим trapezium и рудимент пятой метакарпальной кости, так что «в виде уродства в ноге лошади встречаются части, которые нормально присущи ноге гиппариона» — вымершего животного, родственного лошади. В разных странах наблюдали рогообразные наросты на лобных костях лошади; в одном случае, описанном г. Персивалем, они росли приблизительно на два дюйма выше глазных дуг и были «очень похожи на рожки пяти- или шестимесячного теленка»; длина их была от половины до трех четвертей дюйма. Азара описал из Южной Америки два случая, где длина выступов была от трех до четырех дюймов; несколько подобных случаев наблюдалось в Испании.
Значительные наследственные изменения лошадей
Приняв во внимание число пород лошадей, существующих на свете и даже в пределах одной и той же страны, и зная, что количество их значительно возросло со времени самых давних известий, мы не можем сомневаться в том, что лошадь подверглась значительным наследственным изменениям. Даже относительно столь непостоянного признака, как окраска, Гофакер нашел, что из 216 случаев спаривания лошадей одинаковой масти только от одиннадцати пар произошли жеребята совершенно другой масти. По замечанию профессора Лоу, английская скаковая лошадь представляет наилучший возможный пример наследственности. Родословная скаковой лошади имеет большее значение при суждении о ее вероятном успехе, чем внешний вид ее; «Кинг-Герод» получил призов на 201,505 ф. ст. и был родоначальником 497 победителей на скачках; «Эклипс» произвел 334 победителя.
Сомнительно, чтобы решительно все различия между разными породами лошади возникли под влиянием одомашнения. Судя по плодовитости самых различных пород при скрещивании, натуралисты обыкновенно считали все породы происшедшими от одного вида. Немногие согласятся с полк. Г. Смитом, который полагает, что домашние лошади произошли, по крайней мере, от пяти первичных форм с различною окраской. Но так как к концу третичного периода существовало несколько видов и разновидностей лошадей и Рютимейер нашел различия в величине и форме черепа у самых ранних из известных домашних лошадей, у нас нет оснований для уверенности, что все наши породы произошли от одного вида. Дикари Северной и Южной Америки легко приручают одичавших лошадей; поэтому нет ничего невероятного в том, что дикари в различных частях света одомашнили несколько местных видов или диких рас. Сансон считает доказанным, что в домашнее состояние были обращены два различных вида — один на Востоке, другой в Северной Африке, и что они различались по количеству поясничных позвонков и разным другим органам; но Сансон, повидимому, думает, что остеологические признаки подвержены лишь очень незначительным изменениям, что, конечно, ошибочно. Мы не имеем положительных сведений о том, чтобы в настоящее время существовали действительно дикие лошади; обыкновенно думают, что дикие лошади Востока — лишь одичавшие домашние животные. Следовательно, если наши домашние породы произошли от нескольких видов или природных рас, то в диком состоянии все они, как кажется, вымерли.
Что касается причин изменений, которым подверглись лошади, то условия здесь, повидимому, производят значительное прямое воздействие. Г. Д. Форбс, имевший полную возможность хорошо сравнить испанских лошадей с южноамериканскими, сообщил мне, что чилийские лошади, которые жили почти в тех же самых условиях, как их предки в Андалузии, остаются неизмененными; между тем лошади пампасов и Пуно-пони значительно изменились. Не может быть сомнения, что в горах и на островах лошади значительно уменьшаются в росте и изменяют свой внешний вид; это, очевидно, зависит от недостатка питательного или разнообразного корма. Всем известно, как мелки и шершавы пони на северных островах и в горах Европы. На Корсике и Сардинии есть свои местные пони; на некоторых островах у виргинского берега были или есть и теперь пони, похожие на шотландскую породу, относительно которой предполагают, что она образовалась благодаря жизни при неблагоприятных условиях. Порода Пуно-пони, живущие в высокогорной области Кордильер, по словам Д. Форбса, странные мелкие создания, совершенно не похожие на своих испанских предков. Далее к югу, на Фалькландских островах, потомки лошадей, ввезенных в 1764 г., уже настолько ухудшились в смысле крупности и силы, что они не годятся для ловли скота посредством лассо, так что для этого приходится привозить с большими затратами свежих лошадей с Ла-Платы. Уменьшение роста лошадей, родившихся как на южных, так и на северных островах и на различных горных хребтах, навряд ли зависит от холода, так как подобное же уменьшение наблюдалось на островах виргинских и средиземноморских. Лошадь может выдерживать очень сильный холод: табуны диких лошадей живут на равнинах Сибири под 56 параллелью; и первоначально лошадь, несомненно, обитала в странах, где ежегодно снег покрывает землю, ибо она долго удерживает привычку разрывать снег ногами, чтобы достать из-под него траву. Эта привычка есть у диких тарпанов Востока; то же самое наблюдается, как сообщил мне адмирал Сюливэн, у лошадей, которые были и в недавнее время и прежде привозимы на Фалькландские острова из Ла-Платы и частью одичали; это — замечательный факт, так как предки этих лошадей в Ла-Плате в течение многих поколений не могли следовать описанной привычке. Но дикий рогатый скот на Фалькландских островах никогда не разрывает снег и гибнет, если земля долго остается покрытой снегом. В северных частях Америки лошади, происходящие от привезенных испанцами, завоевателями Мексики, имеют эту привычку, как и туземные бизоны, но ее нет у домашнего скота, ввезенного из Европы.
Лошадь процветает при сильной жаре так же, как при сильном холоде; как известно, она достигает высшего совершенства, хотя не при крупном росте, в Аравии и северной Африке. Значительная влажность, очевидно, более вредна лошади, чем жар или холод. На Фалькландских островах лошади сильно страдают от сырости; это обстоятельство, быть может, объясняет частью то странное явление, что на восток от Бенгальского залива, на громадной площади с влажным климатом — в Аве, Пегу, Сиаме, на Малайском архипелаге, островах Лиу-Киу (Лу-чу) и большой части Китая — нет ни одной рослой породы лошадей. Далее на восток, в Японии, лошадь развивается до полного роста.
Из большинства наших домашних животных некоторые породы держат за странный вид или красоту; лошадь же ценится почти исключительно за приносимую ею пользу. Поэтому полууродливых пород не сохраняют; вероятно, все существующие породы образовались медленно, или под прямым влиянием условий существования, или посредством отбора индивидуальных различий. Несомненно, полууродливые породы могли бы образоваться: так, г. Уотертой сообщает, что одна кобыла произвела на свет трех бесхвостых жеребят одного за другим; таким образом можно было бы. образовать бесхвостую породу лошадей наподобие бесхвостых рас собак и кошек. Одна русская порода лошадей будто бы покрыта курчавыми волосами, а в Парагвае, как сообщает Азара, от времени до времени родятся лошади с волосами, как на голове у негра,— такие экземпляры обыкновенно уничтожаются; ята особенность передается даже полукровкам; интересно как случай коррелятивных изменений, что у таких лошадей короткая грива и хвост, а копыта особенной формы, в роде копыт мула.
Едва ли возможно сомневаться, что продолжительный отбор качеств, полезных человеку, был главным фактором, в образовании различных пород лошади. Взгляните на тяжеловоза, как он хорошо приспособлен к перевозке больших тяжестей и насколько непохож ни на одно дикое животное, родственное ему. Английская скаковая лошадь, как известно, произошла от смешения крови арабских, турецких и варварийских лошадей, но отбор, практиковавшийся в Англии еще в очень давние времена, вместе с тренировкой, сделал из нее существо, совершенно отличное от прародителей. Один индийский автор, видимо, хорошо знающий чистокровную арабскую лошадь, говорит: «Кто бы теперь при виде современной породы скаковых лошадей мог угадать, что они представляют собою результат спаривания арабского жеребца и африканской кобылы?» Улучшение настолько значительно, что при скачке на приз «Гудвудский кубок» первым потомкам арабских, турецких и персидских лошадей скидывают 18 фунтов, а если оба родителя родом из этих стран, то — 36 фунтов. Хорошо известно, что арабы издавна столь же заботились о родословной своих лошадей, как и мы, а при этом подразумевается весьма заботливый выбор производителей в течение долгого времени. Видя результаты того, что сделано в Англии тщательным разведением, можем ли мы сомневаться в том, что и арабы подобным же образом в течение столетий значительно повлияли на качества своих лошадей. Но мы можем итти гораздо дальше в глубь времен,— и Библия повествует нам о конских заводах, заботливо содержимых для разведения, и о лошадях, за высокую цену привозимых из разных стран. Отсюда мы можем заключить, независимо от вопроса о происхождении разных современных лошадей от одной или нескольких исходных форм, что значительная доля изменений явилась в результате прямого воздействия условий существования и, вероятно, еще большая доля — в результате продолжительного отбора человеком мелких индивидуальных различий.
У различных домашних четвероногих и птиц известные особенности окраски или упорно передаются по наследству или способны появляться вновь после того, как были утрачены в течение долгого времени. Далее мы увидим всю важность этого обстоятельства, и поэтому, я намерен дать подробные сведения об окраске лошадей. Все английские породы, несмотря на различие в величине и складе, и различные породы Индии и Малайского архипелага представляют сходную скалу и разнообразие окраски. Впрочем, как говорят, английская скаковая лошадь не бывает буланой масти; но так как, по мнению арабов, соловые и буланые лошади не имеют цены и «годятся только жидам для езды», то эти масти могли быть удалены продолжительным отбором. Лошади всякой масти и столь различных сортов, как тяжеловозы, верховые и пони, бывают иногда все в яблоках, с таким же рисунком, который столь бросается в глаза у серых лошадей. Это явление не освещает вопроса об окраске первоначальной лошади, но представляет собою случай аналогичного изменения, ибо и ослы бывают в яблоках, и в Британском музее я видел гибрида осла и зебры с рисунком яблоками на задней половине тела. Под выражением («аналогичное изменение» (мне часто придется прибегать к нему) я подразумеваю такое изменение вида или разновидности, которое похоже на нормальный признак другого, отдельного вида или разновидности. Как будет объяснено в одной из следующих глав, аналогичные изменения могут возникать, когда две или несколько форм со сходной организацией (constitution) подвергаются сходным условиям существования, или когда одна из двух форм через реверсию (возврат к первоначальному состоянию) снова приобрела признак, унаследованный другою формою от их общего прародителя, или же когда обе формы возвратились к одному и тому же признаку предка. Сейчас мы увидим, что у лошадей иногда обнаруживается наклонность к появлению полос на большей части тела; и так как мы знаем, что у разновидностей домашней кошки и у различных видов семейства кошек полосы легко переходят в пятна или расплывчатый рисунок,— даже у одноцветного льва детеныши испещрены темными пятнами по светлому фону,— то мы можем предполагать, что у лошади рисунок яблоками, возбуждавший удивление в некоторых авторах, есть видоизменение или остаток наклонности к полосатому рисунку.
Эта склонность лошади становиться полосатой составляет факт, интересный в нескольких отношениях. Лошади всевозможных мастей, самых разнообразных пород и различных частей света часто имеют темную полосу вдоль спинного хребта от гривы до хвоста; но это столь обыкновенное явление, что я не имею нужды вдаваться в подробности. Иногда появляются поперечные полосы на ногах, чаще на нижней стороне их; реже встречается явственная полоса на плечах, как у осла, или широкое темное пятно вместо этой полосы. Прежде чем приступить к подробностям, я должен заметить, что термин «буланый» (dun) не имеет строго определенного значения и заключает в себе три группы окрасок, именно: во-первых, масть между кремовой (cream colour) и рыжевато-гнедой, которая переходит в светлогнедую или светлорыжую — эту масть, как мне кажется, часто называют саврасой (fallow dun); во-вторых, окраску свинцовую или аспидную или мышасто-буланую (mouse dun), которая переходит в пепельную, и, наконец, масть темнобуланую (dark dun), между темно-гнедою и вороною.
Я упоминаю об этой последней особенности потому, что у осла плечевая полоса иногда имеет точно такой же вид. Мне прислали рисунок и описание небольшого чистопородного уэльсского пони светлосаврасой масти с полосой по хребту, одной поперечной полосой на каждой ноге и тремя полосами на плече; задняя полоса, соответствующая плечевой полосе осла, длиннее всех, а две передних полосы, параллельные ей и отходящие от гривы, уменьшаются в длине обратно тому, как у сейчас описанного девонширского пони.
Я видел верховую лошадь ярко-саврасой масти с очень резкими поперечными полосами на задней стороне передних ног; темномышастого пони с такими же, но гораздо менее резкими полосами на ногах; саврасого жеребенка три четверти кровного с очень ясными, поперечными полосами на ногах; ломовую лошадь рыже-саврасой масти с хорошо заметной спинной полосой, ясными следами плечевых полос, но без полос на ногах: я мог бы прибавить к этому еще несколько случаев. Мой сын сделал для меня рисунок крупной тяжелой бельгийской возовой лошади саврасой масти с заметной полосой по хребту, следами полос на ногах и двумя параллельными (в трех дюймах одна от другой) полосами на плечах, длиной приблизительно в семь или восемь дюймов. Я видел другую, довольно стройную возовую лошадь грязной темно-кремовой окраски, с полосатыми ногами, большим, неясно очерченным, темным расплывчатым пятном на одном плече и двумя слабыми параллельными полосами на другом. Все эти случаи наблюдались у лошадей буланой масти (duns) разных оттенков, но У. У. Эдварде сидел почти чистокровную рыжей масти лошадь с полосой по хребту и ясными поперечными полосами на ногах; я видел двух гнедых упряжных лошадей с черными спинными полосами; у одной из этих лошадей была не очень темная полоса на каждом плече, а у другой — широкая черная, неясно очерченная полоса, идущая косо до половины плеча; полос на ногах ни у одной не было.
Наиболее интересный случай из встретившихся мне был представлен жеребенком моего собственного завода. Гнедая кобыла (от темнокараковой фламандской кобылы и светлосерого туркменского жеребца) была случена о чистокровным темногнедым жеребцом «Геркулесом», отец которого («Кингстон») и мать были оба гнедые. Жеребенок в конце концов оказался караковым; но когда ему было две недели от роду, он был грязно-гнедой масти с мышино-серым и местами с желтоватым оттенком; у него были лишь следы полосы по хребту и несколько неясных поперечных полос на ногах; зато почти все туловище было в очень узких темных полосах, большею частью настолько неясных, что они были видимы только при известном освещении, наподобие тех полос, которые бывают у черных котят. В задней половине туловища полосы были ясно заметны; здесь они расходились от спинного хребта, направляясь несколько вперед; некоторые из них по мере удаления от хребта немного ветвились таким же образом, как у некоторых видов зебр. Всего яснее полосы были на лбу между ушами; здесь они были расположены в виде ряда заостренных дуг одна под другою, уменьшавшихся по направлению к морде. Точно такие же отметины можно видеть на лбу у квагги и Бурчеллевой зебры. Когда этот жеребенок достиг двух или трех месяцев от роду, все полосы совершенно исчезли. Я видел подобные отметины на лбу у совершенно взрослой лошади, похожей на верховую, саврасой масти с резкой спинной полосой и с ясно полосатыми передними ногами.
В Норвегии масть местной лошади или пони — буланая (dun), вариирующая от почти кремовой окраски до темномышастой (dark mous dun); при этом лошадь не считается за чистопородную, если у нее нет полос по хребту и на ногах. По словам моего сына, около третьей части пони, которых он видел в Норвегии, были с полосатыми ногами; у одного пони он сосчитал семь полос на передних ногах и две на задних; лишь у немногих из них были следы полос на плечах; но я слышал об одной лошадке, привезенной из Норвегии, у которой плечевые полосы были так же хорошо развиты, как и все другие. Полковник Г. Смит упоминает о буланых лошадях с полосой по хребту из испанских Сиерр; и в некоторых частях Южной Америки лошади, происходящие от испанских, в настоящее время — буланые (duns). Сэр У. Эллиот сообщил мне, что он осмотрел табун в 300 южноамериканских лошадей, которые были привезены в Мадрас; из них у многих были поперечные полосы на ногах и короткие плечевые полосы; лошадь с наиболее развитыми отметинами — я получил раскрашенный рисунок ее — была мышастой (тоже dun) масти, с плечевыми полосами, немного расщепленными.
В северо-западных частях Индии полосатые лошади, и не одной породы, очевидно, обыкновеннее, чем в какой-либо части света; мне доставили сведения о них различные офицеры, главным образом полковник Пуль, полковник Кертис, майор Кемпбель, бригадир Ст.-Джон и другие. Каттиварские лошади часто бывают пятнадцати или шестнадцати гендов высоты, хорошего, но легкого сложения. Они бывают всяких мастей, но некоторые оттенки буланых (dun) преобладают; при этом полосатость настолько обычна, что лошадь без полос не считается чистопородной. Полковник Пуль полагает, что у всех буланых лошадей есть спинная полоса, обыкновенно есть полосы на ногах и приблизительно у половины всех лошадей есть плечевая полоса; эта полоса иногда двойная или тройная на обоих плечах. Полковник Пуль часто видал полосы на щеках и по сторонам морды. Он видел полосы у серых и гнедых каттиварских лошадей, когда они только родились, но потом полосы быстро пропадают. Я получал и другие сведения о полосатости буланых, гнедых, темногнедых и серых каттиварских лошадей. На восток от Индии, в провинции Шан (к северу от Бирмы), пони, как сообщил мне Бляйсз, имеют полосы по хребту, на ногах и на плечах. Сэр У. Эллиот сообщил мне, что он видел двух гнедых пони из Пегу с полосатыми ногами. Бирманские и яванские пони часто бывают буланой масти и имеют все три вида полос «в такой же степени, как и в Англии». Г. Суинго сообщил мне, что он осмотрел двух светлобуланых пони двух китайских пород, именно шанхайской и амойской: у обоих была полоса по хребту, а у последнего — и неясная плечевая полоса.
Таким образом мы видим, что во всех частях света у лошадей различных пород, отличающихся друг от друга настолько, насколько это вообще возможно, при буланой окраске (when of a dun colour) — обозначая этим термином обширную скалу оттенков от кремового (cream) до грязно-вороного и реже при почти белой, слегка желтоватой окраске*, серой, гнедой и рыжей, бывают те или иные полосы из числа описанных выше. Я никогда не видал полос у лошадей желтоватой масти с белой гривой и хвостом (которых иногда называют тоже булаными (duns).
По соображениям, которые будут видны из главы о реверсии, я пытался, правда, без большого успеха, обнаружить, не происходят ли буланые лошади, которые бывают гораздо чаще полосаты, чем лошади иной масти, от скрещивания двух лошадей, из которых ни одна не была буланою. Большинство лиц, к которым я обращался по этому поводу, полагают, что один из родителей должен быть буланой масти; при этом обыкновенно говорят, что раз это так, то буланая масть и полосы являются строго наследственными. Однако мне самому встретился такой случай: жеребенок от вороной кобылы и гнедого жеребца, когда вполне вырос, стал темносаврасой (fallow dun) масти, с узкой, но ясно заметной полосой по хребту. Гофакер приводит два случая рождения мышастых (mauss-rapp) лошадей от родителей других мастей, из которых ни один не был буланым.
Полосы всякого рода вообще лучше видны у жеребенка, чем у взрослой лошади, и часто пропадают при первой линьке. Полковник Пуль полагает, что «полосы у каттиварской породы всего виднее, когда жеребенок только что родился; потом они становятся менее и менее ясны до первой линьки; после нее они обнаруживаются столь же резко, как и прежде, но несомненно, часто исчезают с возрастом лошади». Два других сообщения подтверждают это исчезновение полос у старых лошадей в Индии. В противоположность тому один корреспондент утверждает, что жеребята часто родятся без полос, но последние появляются по мере того, как жеребята растут. В Норвегии, по словам трех авторитетных людей, полосы мене ясны у жеребенка, чем у взрослой лошади. В описанном мною случае молодого жеребенка, который был покрыт узкими полосами почти по всему телу, не было сомнения относительно раннего и полного исчезновения полос. У. У. Эдварде осмотрел для меня двадцать два жеребенка скаковой лошади; у двенадцати из них была более или менее ясная полоса по хребту; это и некоторые другие сообщения, полученные мною, приводят меня к заключению, что у английской скаковой лошади полоса по хребту часто исчезает к старости. У естественных видов молодые особи часто имеют признаки, исчезающие с наступлением зрелости.
Полосы изменчивы по цвету, но всегда темнее остального тела. Они отнюдь не всегда существуют все единовременно на разных частях тела: ноги могут быть полосатыми, а плечи нет, или наоборот, что, впрочем, случается реже; но я никогда не слыхал, чтобы плечи или ноги были полосаты при отсутствии спинной полосы. Эта последняя появляется гораздо чаще других, и этого можно было ожидать, так как она характеризует остальные семь или восемь видов рода. Достойно замечания, что такой маловажный признак, как двойная или тройная полоса на плечах, встречается у столь различных пород, как уэльсского и девонширского пони, пони из провинции Шан, тяжелых ломовых лошадей, легких южноамериканских лошадей и стройной каттиварской породы. Полковник Гамильтон Смит полагает, что один из пяти предполагаемых им предков домашних лошадей был буланой масти (dun coloured) и полосатый и что эти полосы у других пород происходят от давних скрещиваний с этой первичною формой. Но в высшей степени невероятно, чтобы различные породы, живущие в столь удаленных друг от друга частях света, все были скрещены с какой-либо первоначально отдельной формой. И мы не имеем никаких оснований думать, чтобы действие скрещивания, происшедшего в очень давние времена, передавалось в течение столь многих поколений, как это заставляет подразумевать приведенный взгляд.
К вопросу о том, что первоначальная окраска лошади была буланая (dun), полковник Гамильтон Смит собрал большое количество сведений, показывающих, что эта масть была обыкновенна на Востоке во времена Александра Македонского и что дикие лошади западной Азии и восточной Европы бывают или недавно были разных оттенков буланой (dun) масти. Повидимому, не очень давно дикая порода буланых лошадей с «ремнем» вдоль спины сохранялась в Пруссии, в королевских парках. Из Венгрии мне сообщают, что местные жители считают буланых лошадей, с полосой по хребту, за коренную породу; то же самое и в Норвегии. Буланые пони нередки в гористых частях Девоншира, Уэльса и Шотландии, где первоначальная порода имела больше всего шансов сохраниться. В Южной Америке во времена Азары, когда прошло около 250 лет со времени одичания лошади, 90 лошадей из 100 были «bais chatains» светлогнедые, а остальные десять были «zains», то-есть темногнедые; едва одна на 2 000 была вороная. В Северной Америке у одичалых лошадей сильная склонность к чалой окраске разных оттенков; но в некоторых местностях, как сообщил мне д-р Кэнфильд, лошади большей частью буланой масти и с полосами.
В дальнейших главах, о голубе, мы увидим, что в чистых породах различного цвета иногда родится сизая птица, и тогда неизменно появляются определенные черные отметины на крыльях и хвосте; равным образом, если скрещивать разно окрашенные породы, то часто получаются сизые птицы с теми же черными отметинами. Далее мы увидим, как эти факты объясняются воззрением,— и сами дают веское свидетельство в пользу его,— что все породы произошли от дикого сизого голубя Columba livia, который имеет такую окраску и отметины. Но появление полос у лошадей различных пород, при буланой окраске, далеко не дает такого хорошего свидетельства о происхождении их от одной первоначальной формы, как у голубя. Мы не знаем ни одной, несомненно, дикой лошади, которая служила бы стандартом сравнения; признаки полос, когда они появляются, изменчивы; нет достаточных свидетельств о том, чтобы скрещивание разных пород вызывало полосы; наконец, у всех видов рода Equus есть полоса по хребту, у нескольких видов — полосы на плечах и ногах. Тем не менее сходство самых различных пород в общей скале окраски, в появлении рисунка яблоками, в появлении от времени до времени, особенно при буланой масти, полос на ногах и двойной или тройной полосы на плечах,— все это, вместе взятое, намечает вероятность происхождения всех существующих рас от одной первичной формы — буланой окраски (dun coloured) и более или менее полосатой, и к. ней наши лошади по временам возвращаются.
Осёл
Натуралистами описано четыре вида ослов и, кроме того, три зебры*. Теперь почти нет сомнения, что наш домашний осел происходит от абиссинского Equus taeniopus. Осла иногда приводят как пример животного, которое было одомашнено с древних времен,— мы это знаем из Ветхого Завета,— и которое изменилось лишь в весьма слабой степени. Но это утверждение не вполне верно; в одной лишь Сирии есть четыре породы: во-первых, легкая и грациозная порода, с приятным ходом, на которой ездят женщины; во-вторых, арабская порода, разводимая исключительно для верховой езды; в-третьих, более коренастая порода, употребляемая для пахоты и других надобностей; и, наконец, крупная дамасская порода, с особенно длинным туловищем и ушами. На юге Франции есть также несколько пород, одна из них необычайно крупная, так что некоторые особи ростом будут с рослую лошадь. В Англии осел отнюдь не однообразного вида, но отдельные породы его не сложились. Вероятно, это объяснимо тем, что осла держат, главным образом, бедные люди, которые не в состоянии воспитывать большое количество животных, тщательно избирать производителей и производить отбор молодых. В одной из следующих глав мы увидим, что осел легко может быть улучшен в смысле величины и силы тщательным отбором, конечно, в соединении с хорошим кормлением; и мы можем заключить, что и все другие признаки равным образом доступны улучшению отбором. Малый рост осла в Англии и северной Европе, очевидно, зависит более от недочетов при разведении, чем от холода; и в западной Индии, где некоторые из низших каст держат осла как вьючное животное, он немного крупнее ньюфаундлендской собаки, «обыкновенно не более, как от двадцати до тридцати дюймов ростом».
Окраска осла сильно изменчива; ноги, особенно передние, и в Англии, и в других странах, например, в Китае, бывают иногда яснее полосаты, чем у буланых лошадей. В одном случае было насчитано тринадцать или четырнадцать поперечных полос и на передних и на задних ногах. Случайное появление полос на ногах у лошади мы объясняли возвратом к предполагаемой прародительской форме; относительно осла мы можем смело верить этому объяснению, зная, что Е. taeniopus имеет эти полосы, хотя лишь в слабой степени и не вполне постоянно. Как полагают, полосы на ногах у домашнего осла встречаются всего чаще и наиболее заметны в ранней молодости, как и у лошади. У плечевой полосы, составляющей столь важный признак этого вида, тем не менее длина, ширина и форма концов изменчивы. Мне пришлось раз измерить полосу, которая была вчетверо шире обычного, и несколько раз — полосы, которые были слишком вдвое длиннее других. У одного светлосерого осла плечевая полоса была только шести дюймов в длину и тонкая, как бечевка; у другого осла той же масти была лишь темная тень вместо полосы. Мне говорили о трех белых ослах, не альбиносах, у которых не было и следа полосы по хребту и на плечах. Я видел еще девять ослов без плечевой полосы, и у некоторых из них не было и спинной полосы; из этих девяти три были светлосерые, один темносерый, еще один серого цвета, переходящего в красновато-чалый, а остальные караковые, у двух кое-где с оттенком рыжеватого или гнедого. Следовательно, если бы постоянно выбирать серых и рыжевато-гнедых ослов и вести от них породу, то плечевая полоса, вероятно, исчезла бы почти для такого же большинства случаев и столь же полно, как у лошади.
Плечевая полоса осла
Иногда у осла плечевая полоса двойная, а Бляйсз видел даже три или четыре параллельных полосы. В десяти случаях я наблюдал, что плечевая полоса на нижнем конце как бы обрублена и передний угол вытянут в острый выступ, точь в точь как у описанного выше буланого девонширского пони. В трех случаях я видел, что полоса к концу резко согнута углом, и сам видел или слышал о четырех случаях, когда полоса была ясно, хотя и слабо, вилообразно разветвлена.
В Сирии д-р Гукер и его спутники отметили для меня, по крайней мере, пять подобных случаев, когда плечевая полоса явственно расщеплялась над передней ногой. У обыкновенного мула она тоже иногда раздваивается. Когда я впервые заметил развилок и угловой изгиб плечевой полосы, я уже достаточно был знаком с полосатостью различных видов семейства лошадей, чтобы быть уверенным в том, что и такой маловажный признак имеет определенное значение; это побудило меня отнестись к этому предмету с вниманием. Мне теперь известно, что у Е. burchellii и quagga полоса, соответствующая плечевой полосе осла, и также некоторые из полос на шее расщеплены и что у некоторых из полос, лежащих по соседству плеча, концы отогнуты под углом назад. Расщепление и угловой изгиб полос на плечах, очевидно, связаны с тем, что почти вертикальные полосы на боках туловища и шеи меняют свое направление и становятся поперечными на ногах. В заключение сказанного мы видим, что присутствие полос на плечах, ногах и по хребту у лошади, случайное отсутствие их у осла, появление двойной или тройной плечевой полосы у обоих этих животных и сходный вид нижних концов плечевой полосы,— все это случаи аналогичного изменения у лошади и осла. Эти случаи, вероятно, зависят не от действия сходных условий на сходные организмы, а от частичной реверсии в отношении окраски к общему прародителю этих двух видов, а также и других видов рода. Позднее мы вернемся к этому предмету и обсудим его подробнее.